Доклад игумена Гавриила (Рожнова) на круглом столе «Пополнение братства обители. От чего это зависит?»

Ваше Высокопреосвященство, Ваши Преосвященства, досточтимые отцы, матушки, братья и сестры!

«Монастырь возгради и братию собра…», – такими словами восхваляют преподобных игуменов древности их жития. Внешнее благоустройство обители и благоустроение братства – две важнейшие задачи любого игумена обители. И если период активного внешнего восстановления храмов и монастырей после 70-летия безбожия в нашей стране в основном заканчивается, то вопрос построения благоустроенных приходских и монастырских общин стоит очень остро, о чем неоднократно в последние годы говорит Святейший Патриарх Кирилл.

Согласно официальной статистике, по количеству вновь открытых и возрожденных за последние 30 с лишним лет монастырей Русской Православной Церкви мы приблизились практически к дореволюционному уровню, но по количеству насельников в них мы в разы отстаем. Кроме того, по последним данным ВЦИОМ, уменьшается количество просто верующих россиян (по разным оценкам на 15 % за последние 15 лет), из которых по различным подсчетам всего лишь 1-3 % активно проявляют свою веру: регулярно посещают храм, соблюдают посты, исповедуются и причащаются. Это во многом показатель КПД и нашей с вами работы. Эта тенденция отражается и на количестве желающих поступить в современные обители, ведь в монастырь идут наиболее ревностные христиане, а «монашество – это евангельский максимализм», по определению святителя Игнатия Брянчанинова, и индикатор духовного состояния христианского общества. Кроме этого, в тех обителях, где монашеские братства сформировались относительно давно, зачастую наблюдается процесс общего старения братства, а вновь поступающие трудники тоже, в основном немолодого возраста.

В чем же причины такого уменьшения количества желающих поступить в наши монастыри? Почему молодежь не воспламеняется евангельским идеалом и не стремится в обители?

На наш взгляд, можно выделить внешние (объективные) и внутренние (субъективные) причины сложившейся ситуации. Пополнение братства зависит как от состояния того общества, в котором живет современный человек, желающий поступить в монастырь, так и от духовного состояния самой обители. С одной стороны, для вступления на монашеский путь необходимо Божественное призвание, стремление самого человека к богообщению, с другой стороны, в самой обители должна быть духовная жизнь, отвечающая такому стремлению.

Не хотелось бы повторять в ограниченном регламентом докладе уже отмеченные на предшествующих региональных круглых столах и доступные на сайте синодального отдела по монашеству, ставшие хрестоматийными тезисы, от которых зависит пополнение братства обители, – такие как: религиозное невежество, философия общества потребления и индивидуализма, новый информационно-виртуальный уклад, – задающие в принципе антихристианскую систему ценностей и координат нашего современного общества.

В своем сообщении предлагаю остановиться на двух важных, на наш взгляд, аспектах, не затронутых участниками предыдущих собраний.

Согласно современной социальной теории, существует три главных мировозренческих парадигмы или матрицы восприятия реальности, которые определяют наше мышление, отношение к миру, истине и смыслу жизни: традиция, модерн и постмодерн.

Проблема здесь в том, что монастырь и сам институт монашества – это классические элементы традиционного общества, а современный человек – это во многом продукт общества модерна и постмодерна.

Мировоззрение (идеология) традиционного общества обусловлено традицией и авторитетом. В парадигме традиции истина – это то, что подлинно существует. Это не наш видимый мир, потому что он находится во времени и постоянно изменяется, а то, что изменяется, нельзя назвать подлинно существующим. Наш мир – это «недобытие», или становление, балансирующее на грани бытия и небытия. Тогда как истина – это само бытие, вечное и неизменное. Люди традиции верят в Абсолютную Истину, в объективное предназначение человека и смысл его бытия. Мораль также основана на объективных стандартах добра и зла, данных Богом.

В традиционном обществе утверждается необходимость вертикального движения от низшего к высшему, от материального к идеальному, а смысл жизни видится в уподоблении вечному абсолюту, служении вечным идеалам. В таком обществе преобладают коллективистские установки, индивидуализм не приветствуется, так как свобода индивидуальных действий может приводить к нарушению заведенного порядка, проверенного временем.

Модернизация традиционного сознания в нашей стране началась еще с Петровской эпохи, в синодальный период, и особенно ярко начала проявляться с середины XIX века среди интеллигенции и других слоев населения. Такое сознание характеризовалось богоборчеством, нигилизмом, презрительным отношение к Церкви и духовенству и во многом способствовало всем известным революционным и постреволюционным событиям.

В советское время модернизация общественного сознания достигает своего пика, монастыри и вера вообще рассматриваются как нечто устаревшее, как «мракобесие», анахронизм, раритет, музейный экспонат, не соответствующий духу времени.

Так называемым «научным атеизмом» и диалектическим материализмом отрицается бытие абсолютной истины, отрицается вечность, существование человека и мира рассматривается в аспекте линейного времени; истина также определяется субъективно и внутривременно, как гипотетический предел во времени, к которому нужно стремиться. Отсюда возникает идея эволюции, прогресса, стремления к «светлому коммунистическому будущему». Тем не менее, в модерне еще сохраняется идея иерархического устройства человека и общества. Поэтому для человека модерна важны образование и воспитание, профессиональный и личностный рост. Модерн все еще признает мораль, хотя и старается вывести ее из самого же человеческого субъекта и ограничивает общественной полезностью. Смысл жизни видится в деятельности на благо общественного прогресса.

Первое поколение насельников современных монастырей были во многом носителями именно такого мировозрения модерна и с энтузиазмом возрождали вновь открытые обители. Надо признать, что они были более расположены к жертвенному, бескорыстному служению и для них в гораздо меньшей степени был характерен индивидуализм, что способствовало становлению и развитию монашеских общин.

Все эти установки полностью отрицаются в парадигме постмодерна современного общества. Отрицается иерархичность понимания мира, общества и человека. Идеологи постмодерна считают это пережитком традиции, сохранившимся в модерне и нуждающемся в искоренении. Символическая вертикаль в постмодерне заменяется идеей сетевого горизонтального взаимодействия. Главный пафос постмодерна – это борьба с любым видом иерархии во всех сферах жизни, которую человек постмодерна понимает как неравенство и несправедливость. «Всё одинаково истинно, одинаково ценно и одинаково хорошо!» – вот лозунг постмодерна.